Шоубиз или медные трубы (продолжение 5)
Утро нового дня для меня началось со звонка будильника. Я сладко потянулась, не открывая глаз. Как же не хотелось покидать приятые объятия Морфея... А они точно были приятными, в этом была уверена. Хотя сейчас и не могла вспомнить, что же мне снилось, но на душе все еще было тепло, уютно и радостно.
Радость сменилась чувством глубочайшего стыда, как только я вспомнила события вчерашнего вечера. «Как я могла? Сколько раз себе обещала так не пить. Ну, надо ж было... Ещё и в новом коллективе... Что обо мне люди подумают...»
Уж лучше ничего не помнить о том, что вчера натворил. Вспоминается крылатая фраза из моего любимого фильма: «Пить надо меньше! Меньше надо пить!» Как же прав был Женя Лукашин... Надо меньше пить...
Но работу никто не отменял, потому я собрала весь свой стыд и позор в узелок и пошла, как на заклание.
Внутренне уже приготовилась слышать отовсюду смешки и перешёптывания, но ничего подобного не происходило. Нет, на меня, конечно же, посматривали искоса с загадочными улыбочками, но никто ничего не отпускал в мой адрес. Меня немножко попустило. Может не всё так плохо, как я себе надумала? Даже Антонина тепло улыбалась. Мне захотелось перед ней извиниться за испорченный праздник, и я подошла к вчерашней имениннице.
- Тоня, простите меня, пожалуйста. Я не со зла, просто совсем пить не умею...
- Ну, что вы, Танечка. Всё было просто чудесно! Вы были украшением моего праздника!
- Извините... я...
- Да, ладно вам! - остановила она меня и шёпотом добавила: - А Стрельцову я сама терпеть не могу.
И подмигнув, ушла.
Кажется, моя вчерашняя выходка сослужила мне добрую службу - у меня стало на одну приятельницу больше. Вот и чудненько!
Но, рано я обрадовалась. Меня ждал ещё один сюрприз. Ко мне на всех парах неслась Диана Сергеевна собственной персоной.
- Я, таких как ты, на завтрак съедаю, - начала она сразу без предисловий, буквально пронзая меня злобным взглядом.
- Даже и не сомневалась, что ты питаешься человечиной, - не отставала и я.
- Ты думаешь, что переспала с Вершниковым и ты уже на коне?!
«Что?»
Её слова привели меня в ужас: «Так вот почему все эти взгляды! Совсем не из-за моей выходки. Ну, конечно же! Все видели, как мы с ним ушли... И о чём я тогда думала?!»
Эти мысли пронеслись вихрем в моей голове, и я ответила Диане первое, что пришло в голову:
- Почему на коне? Скорее на верблюде, с его-то нахальством...
Стрельцовой шутка не понравилась и она нервно переспросила:
- Что?
- Я говорю...
- Мне плевать на всё, что ты говоришь. Вершников не так прост, как ты думаешь. У него, таких как ты, сотни! - Диана продолжала брызгать ядом.
Меня её слова почему-то разозлили.
- Интересно, а какая ты по счёту?! - я вдруг вошла в азарт. - «Пусть думает, что я с ним спала, так веселее будет её дразнить».
- На мой счёт ты глубоко ошибаешься. Мы с ним больше чем... - она запнулась, и тут вдруг включила мозги, что с ней случалось крайне редко, а потом продолжила: - Мы с ним просто друзья.
- И ты это так по-дружески о нём заботишься? Или тебя больше беспокоит мой моральный облик, и тоже из дружеских побуждений?
- Не льсти себе! На твой моральный облик мне совершенно наплевать.
- Вот и правильно. Я уже совершеннолетняя - сплю, с кем хочу.
И, вдруг, к нашему с Дианой изумлению, из темноты прозвучало:
- Как же ты сексуально это сказала!
От звука его голоса я подскочила. Вершников! Опять он! И снова в самый неподходящий момент. Нет, он явно следит за мной.
Влад подмигнул мне и, загадочно улыбаясь, удалился, а мы со Стрельцовой ещё некоторое время стояли неподвижно на месте, молча, открыв рты, и приходили в себя.
У Дианы это получилось первой. Она, смерив меня презрительным взглядом, ушла.
Я оглянулась по сторонам в надежде, что нас больше никто не видел и не слышал. Но не тут-то было... Оказалось, что вся съёмочная группа уже была на месте. И что хуже всего - они точно все видели и слышали. И как только я с кем-то встречалась взглядом, они поспешно отводили глаза и прятали кривую улыбочку.
Мне захотелось крикнуть, что ни с кем я не спала, и так далее....
Но это было бы проявлением слабости, и народ ещё больше утвердился бы в мысли, что я таки с ним спала. «Надо взять себя в руки, я ничего никому не обязана доказывать. Пусть думают, что хотят».
Я побежала гримироваться. Ведь сплетни сплетнями, а работа работой.
Ольга Ивановна, молча мне кивнула, и принялась за свое дело. Почему-то перед ней было особенно стыдно. И я не сдержалась:
- Ольга Ивановна, я с ним не спала.
- Что?
Она тоже пребывала где-то в своих мыслях и меня сразу не услышала, потому я повторила.
- Я знаю, Танечка, - очень тепло ответила она. - Я видела, как Владик вернулся на вечеринку. И потом, вы не из тех девушек, что поступают так опрометчиво. Я немножко в людях разбираюсь.
- Спасибо! - у меня от сердца отлегло.
Ольга Ивановна чем-то напоминала мою маму. Мама, когда-то давно, еще при моём поступлении в театральный, сказала, что я у неё девочка умная и не стану совершать глупостей. И эта её вера в моё благоразумие не раз меня выручала и не позволяла совершать того, о чём бы потом жалела.
После грима я побежала к девчонкам поболтать, пока ещё было время. Может не только я отличилась на дне рождения? А они, как обычно, всё знают.
Но меня встретили довольно холодно. Даже Заинька, и та надула губки.
- Лен, вы чего? - спросила я её, делая вид, что не понимаю причины их внезапного недружелюбия.
- Как это чего? Ты за нашими спинами закрутила роман с Вершниковым, ещё и спрашиваешь.
- Какой роман? Ты что?
- Да, все уже говорят.
- Леночка, - я отвела её в сторонку и продолжила шёпотом: - Я с ним не спала, и никакого романа у нас нет.
Она на меня недоверчиво посмотрела.
- Вы же ушли вместе?
- Ну и что? Он просто меня проводил.
Зайцева по-прежнему глядела на меня с подозрением, и я добавила, дабы окончательно убедить ее:
- Я перепила маленько, и он всего лишь отвёз меня домой.
- Вершников отвёз пьяную девушку домой, и ничего не было?!
Она это так сказала, что я тоже засомневалась в своих собственных словах, но все же вслух твёрдо ответила:
- Да!
- Врёшь ты всё!
- Не веришь, спроси у Ольги Ивановны.
А это был весомый аргумент! И Заинька расцвела, но все-таки уточнила:
- А что Ольга Ивановна?
- Она видела, что он сразу же вернулся на вечеринку.
В голове у Леночки что-то сложилось, и она уже другим тоном добавила:
- Странная ты, Танька! Я бы не удержалась. Он же такой... такой...
«И эта туда же... И что они все в нём нашли?! Напыщенный, самовлюблённый тип. Как же меня злит всеобщее его обожание!»
- Я - нормальная! - сказала я, как отрезала.
По глазам Леночки Зайцевой я поняла, что окончательно оправдана. Она поспешила к стайке девчонок и через несколько минут об этой животрепещущей новости уже знали все.
Сегодняшний наш съёмочный день показался мне самым тяжёлым за всё время. Было ощущение, что Панов решил сегодня наверстать всё то время, которое потратили на вчерашнюю гулянку. В обеденный перерыв мы все уже были выжаты, как лимоны.
Как только его объявили, народ дружной гурьбой потянулся на выход, на свежий воздух. И хотя, было ещё довольно прохладно, многие расположились обедать у входа в павильон. Кто на скамеечке, кто на травке. Мы с девчонками тоже не побежали, как по обыкновению в кафе, и ели обед из пластмассовых ёмкостей, которые нам всё время привозят. Пообедав, многие закурили.
«Что за дурацкая привычка? Подышала свежим воздухом...»
Мне было скучно. Курильщики о чём-то тихо беседовали, а я сидела в гордом одиночестве.
«А, собственно, почему я сижу? Пойду-ка я тоже к ним...» На ходу у меня созрела чудная идея.
- Вы что делаете?! - практически закричала я, едва приблизившись к курильщикам, и сделала страшные глаза.
На меня все уставились непонимающе, даже курить перестали от удивления.
- Вы что не знаете?
Я делаю паузы, во время которых смотрю на всех глазами полными ужаса.
Всё тоже удивлённое выражение на лицах, уставившихся на меня, и лишь немое переглядывание.
- Вы с ума посходили?!!! Это ж просто вопиюще!!! Вам что, делать нечего?!
Все эти фразы я бросала в толпу и, забирая у каждого сигарету, демонстративно тушила. Даже у Вершникова отняла.
- Да, что такое? - первой не выдержала Заинька.
- Как что? Вы читать не умеете? Или глаз у вас нет? Или слух совсем пропал?
Я заглядывала каждому в глаза, давая понять, что это архиважно и архипреступно с их стороны.
Народ был просто обескуражен.
- Ты можешь толком сказать!
- Конечно, могу! Вы как будто с другой планеты - ничего не понимаете!
Опять выдержала паузу, и, видя, что все уже закипают, я выдала:
- Минздрав же предупреждает, что курение опасно....
Дальше я не договорила, поняв по выражению глаз, что сейчас получу, причём, ото всех сразу. Я бегом рванула в павильон, за спиной слыша:
- Ну, Танька!!!! Держись!!!
И топот сразу нескольких пар ног.
Я побегала немного по павильону, пока народ не понял, что это долгий и для них безуспешный процесс - «ловля Михельсон». Махнув рукой, все разошлись по своим делам. Я тоже пошла в гримёрку, поправить макияж.
Там сидела одна Стрельцова, но и она, завидев меня, демонстративно вышла.
«Вот и правильно!» - обрадовалась я.
Улеглась на диванчик, закрыла глаза и, кажется, немного задремала. Меня разбудил возглас:
- Какой ты всё ещё ребёнок!
Можно было даже не открывать глаза, и так понятно, кому принадлежит сей баритон. Мне уже порядком надоели его преследования.
- Вершников, чего тебе от меня надо?
- В детский сад тебе бы ещё ходить, Танька.
Я открыла глаза:
- Ой, а ты прям такой убелённый сединами старик... Смотри, о бороду не споткнись, дедушка.
Он хмыкнул:
- С тобой не соскучишься.
- Я бы предпочла, чтобы ты веселился с кем-нибудь другим.
- Почему ты меня так не любишь? Мне казалось, мы вчера всё выяснили и даже выпили за дружбу.
- Вот именно - выпили. Чего только не взбредёт на пьяную голову, - и я опять прикрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.
- Ааааа, тебе стыдно за то, что ты вчера несла, - произнёс Влад загадочным шёпотом.
«Ишь, ты! Он ещё и психолог!»
- Как ты удивительно точно поставил диагноз.
Дальше я не собиралась развивать свою мысль, пусть сам додумывает.
И он додумал, но не так, как я ожидала:
- Тебе стыдно, потому что ты сама попросила тебя поцеловать?!
- Нет! - я даже вскочила, от такой наглости и с возмущением уставилась на него.
- Ты смотри - угадал!
По его взгляду я прочла, что он сам удивлён.
- Ничего ты не угадал! - попыталась возразить я.
Но он мне не поверил. И опять на меня смотрел, так, как будто я - центр вселенной. А я тонула в этом взгляде.
«Что это? Я перестаю трезво мыслить, когда он так смотрит! Нет! Надо срочно взять себя в руки! Он - хороший актёр...»
- Я просто много выпила, - начала я опять оправдываться, по-прежнему не в силах оторвать от него взгляд. - А мне нельзя пить... я такое несу....
«Мама, дорогая!!! Он сейчас меня поцелует!!!»
Но именно в этот момент открылась дверь гримёрной, и начал заходить народ. Мы с Владом отпрянули друг от друга, как будто были застуканы на месте преступления.
Я даже не поняла: я больше обрадовалась приходу коллег или расстроилась. По выражению глаз Влада было понятно, что он-то точно расстроен. Надеюсь, на моем лице он ничего подобного не заметил.
«В моей голове творится что-то непонятное... Думать о Вершникове с его странными заигрываниями не стоит. Это я себе уяснила. Так, теперь ещё нужно его выбросить из своей головы насовсем... Надо вспомнить тот момент, когда он был мне совершенно противен. И мысленно возвращаться к нему. Так я огорожу себя от его посягательств... Вспомнила: он был мне особенно противен, когда ворковал со Стрельцовой. Осталось постоянно прокручивать в мыслях этот момент и всё...»
У меня зародился червячок сомнения, по поводу моих мысленных раскладов, что-то было в них неправильно, но я не придала этому должного значения...
Продолжение см. на стр. Шоубиз или медные трубы (продолжение 6)
